20 июня после двух месяцев обсуждений Сенат Польши принял резолюцию, обвиняющую «Украинскую повстанческую армию» (УПА) в «этнических чистках с признаками геноцида», которые проходили в 1943 году на Волыни. В ответ несколько депутатов украинской Верховной Рады заявили о возможности принятия аналогичной резолюции в отношении действовавшей в тот же период «Армии Крайовой» (АК).
Сейм Польши в своём постановлении, принятом единодушной аккламацией без процедуры голосования еще в 2009 году, констатировал, что ОУН/УПА осуществили «антипольскую акцию — массовые убийства, имевшие характер этнической чистки и обладавшие признаками геноцида», подчеркнув, что «чтит память бойцов Армии Крайовой, Самообороны Восточных Земель и Крестьянских батальонов, которые поднялись на драматическую борьбу по защите польского гражданского населения».
Сегодня, к приходящейся на 11 июля 70-й годовщине Волынской резни, в Сейме Польши подготовлен проект резолюции, квалифицирующей массовые зверства и убийства поляков украинскими бандитами из УПА как «геноцид». Однако правящая «Гражданская платформа» намеревается исключить это определение из текста. Проще говоря, официальная Варшава стремится замолчать и перекрутить историческую правду в угоду политической конъюнктуре – дабы не испортить игру перед Вильнюсским саммитом «Восточного партнёрства» и не создать помех втягиванию Украины в свою сферу влияния под предлогом «вхождения в Европу». Этой статьёй в двух частях мы попытаемся ответить на вопрос: почему сегодня грошовые политиканы пренебрегают памятью многих десятков тысяч поляков — жертв украинских фашистов.
* * *
Волынская трагедия – это пик массовых убийств польского населения Западной Украины бандеровцами в июле 1943 года. Спланированный характер акции подтверждается многочисленными документами, включая немецкие. Однако, заметим, что у польского населения был шанс спасти свои жизни! Первоначально ОУН/УПА стремились принудить поляков покинуть «этнические земли Украины» с помощью «просто террора», без массовых убийств. Официоз бандеровцев «До зброи» писал в июльском номере за 1943 год: «Пусть идут строить Польшу на польские коренные земли, так как здесь могут лишь ускорить свою позорную смерть».
Однако местное польское население получило приказ руководства Армии Крайовой, подчинявшейся лондонскому правительству, – не слушать украинцев! Иначе возрожденная в границах 1939 года Польша потеряет Волынь! Именно этот приказ обрек тысячи поляков, подчинившихся ему, на страшную смерть от националистического зверья. Отдававшие этот приказ польские лидеры прекрасно знали о вероятных последствиях, так как систематическое уничтожение польского населения украинскими националистами началось на Украине с первых дней нацистской оккупации.
Уже 30 июня 1941 года заместитель Бандеры Ярослав Стецько и прочие, провозгласив в «столице Галичины» создание «независимого украинского государства», сопроводили его массовой резней польского и еврейского населения Львова. От учиненных украинскими «союзниками» зверств оторопели даже гитлеровцы, решившие поставить на место проявивших кровавую инициативу холуев, отправив самых ретивых в концлагерь. Однако в последующем препятствовать процессу взаимоуничтожения славянских «недочеловеков» не стали. 14 октября 1942 года ОУН Бандеры провозгласило создание УПА (Украинской повстанческой армии), и с этого момента началось систематическое уничтожение польского населения Волыни (продолжавшееся вплоть до занятия этих территорий Красной армией в 1944 году).
Польское руководство прекрасно знало насколько «вменяемы» оуновцы. Официальных курьеров лондонского правительства и командования АК, делегированных в 1942 г. на переговоры с руководством УПА о совместной борьбе с Германией, бандеровцы не просто расстреляли, а разорвали живьем лошадьми. И все равно «лондонцы» и аковцы постоянно приказывали полякам не слушать угроз украинцев!
Тем временем операция ОУН / УПА по «деполонизации края» стала охватывать всю территорию вдоль границы довоенной (сентябрь 1939 года) Польши: к марту 1943 года — Сарненский, Костопольский, Ровенский, Здолбуновский уезды, в июне — Дубненский и Луцкий уезды, в июле — Гороховский, Ковельский, Владимирский, в августе — Люблинский (самый западный)…
Первоначально украинцы намеревались просто «выдавить» польское население на запад. Операция, по данным польских историков, обычно начиналась с ультимативного требования к полякам – немедленно, в течение 48 часов, покинуть родные места и выехать за Буг. Но, как правило, польское население украинским ультиматумам не подчинялось, памятуя о приказе своих властей из Лондона и рассчитывая на поддержку местных отрядов АК. Те, в свою очередь, рассчитывали, что карательные акции украинцев лишь пополнят их ряды пострадавшими поляками…
Тогда отряды УПА, мобилизовав подонков-соотечественников обоего пола из близлежащих украинских селений (дезертиров, родню полицаев и прочих), окружали польские села и хутора. Со звериной жестокостью убивали жителей, сжигали дома, церкви, сады, посевы. Уничтожали все, что поддавалось огню — дабы лишить поляков надежды на возвращение на пугающие пепелища пустырей.
Зачастую не производили ни одного выстрела! Просто вырезали все население – от грудных младенцев до стариков – косами, топорами и ножами. Воспоминания чудом выживших людей содержат многочисленные свидетельства вырывания языков, выкалываний глаз, забиваний гвоздей в голову, выпарывания плодов у беременных женщин, четвертований, кошмарных надругательств над трупами и утонченно садистских пыток…
Только с июля по август 1943 года, по разным оценкам, было зверски уничтожено от 35 до 85 тысяч человек. В основном — детей, женщин и стариков (цифры сильно расходятся, т.к. зачастую в них включают часть жертв предыдущих и последующих месяцев). Бандеровцы не щадили никого. Заодно с поляками убивали всех русских, чехов, евреев, армян… Примечательный факт: немецкое командование не отправляло на эти акции своих соотечественников, боясь за их психику. Участие принимали исключительно украинские бандеровцы — подонки из галицийского фашистского движения.
А руководство Армии Крайовой тем временем слало своим соотечественникам приказы: села и веси края не покидать – это польская земля! По цинизму их можно сравнить лишь с заявлениями некоторых современных польских деятелей вроде Ричарда Шавловского. Признавая, что, «хотя Волынская резня была наиболее жестокой: тотально уничтожались все поляки — от младенцев до стариков, при этом использовались самые изощренные и нечеловеческие пытки», эти деятели уверяют, что в геноциде виновны немецкие нацисты и… советский режим! Тот самый, чья армия остановила систематическое уничтожение польского населения и чьи партизаны (иногда плечом к плечу с бойцами АК) защищали польские села на Западной Украине.
Армия Крайова, вопреки противоречивым приказам собственного командования, провела ряд операций «возмездия», включая т.н. «слепые», когда в отместку уничтожали невиновных крестьян лишь за то, что они украинцы. Наибольшей жестокостью выделилась акция львовского подразделения АК по диверсиям в апреле 1944 года. Проведенная в рамках начатого месяцем ранее польского наступления, согласованного с операциями 27-й Волынской дивизии АК за Бугом. В рамках только этой акции, сопровождавшейся массовыми поджогами украинских сел, жертвы гражданского населения достигли, по некоторым данным, нескольких тысяч человек. Всего число украинцев, уничтоженных в отместку за действия УПА, колеблется от 10 до 20 тысяч, плюс убийства украинцев в районе Грубешова на территории Польши.
Украинцев убивали не только аковцы, но и уцелевшие во время Волынской резни поляки, специально для этого вступавшие в формирования полицаев и жандармерии. Сегодня ведущие польские издания и авторы вроде Рафала Земкевича объясняют это тем, что «у людей, которые потеряли всех своих родных, погибших мучительной смертью, порой просыпалась безумная жажда мести. Немало было поляков, которые для ее совершения вступали в ряды немецких формирований, чтобы принять участие в уничтожении украинского населения. Убийства украинцев совершали и отряды подпольной Польши. Однако масштаб таких событий был несравнимо меньшим, чем хладнокровно запланированный и систематически проводившийся геноцид ОУН-УПА в июле 1943 г., когда интенсивность террора достигла пика, ее истребительные отряды появились более чем в 500 населенных пунктах».
Польские политики пытаются играть с исторической правдой и получать дивиденды даже с трагедии собственного народа. Они замалчивают вину своих предшественников за кровавую бойню на Волыни, лежащую на лондонском правительстве, которое не имело никакой возможности остановить подонков из ОУН/УПА, но все равно приказало руководству Армии Крайовой препятствовать эвакуации польского гражданского населения на территорию Польши. Большинство зверски замученных на Западной Украине людей были потомками ополяченных местных жителей юго-запада «русской» части Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, отошедшего Польше по унии 1569 года. Именно поэтому у них почти нет родственников в сегодняшней Польше, способных добиваться правды и справедливости у своих двуличных правителей, стремящихся разжигать ненависть к… СССР и нынешней России, не имеющим к Волынской резне никакого отношения!
Стремящиеся быть честными в этом вопросе политики, вроде бывшего вице-маршала польского Сейма Ярослава Калиновского, считают события на Волыни «спланированным преступлением ОУН-УПА», за которое должны ответить и «современные украинские политики», и призывают «признать ОУН-УПА и другие организации украинских националистов, сотрудничавшие с немцами, преступными организациями». Но это лишь половина правды. Правда, как признает ведущее польское издание «Rzeczpospolita», в том, что «из многочисленных преступлений, совершенных против поляков в ХХ веке, ставшем веком геноцида, судьба этого особенна в том отношении, что оно, пожалуй, единственное, которое поляки добровольно стирают из памяти… Сложно верить полякам, когда они заявляют, что в вопросе Катыни их интересует только правда, а не политика, если в то же самое время в отношениях с Украиной они отказываются от правды как раз во имя политики».
Волынская резня – один из самых кровавых эпизодов украинско-польского конфликта в середине ХХ века. Польские историки трактуют его как антипольскую акцию украинских националистов ОУН/УПА. Исследователи на Украине стараются сместить акцент на ответные антиукраинские действия Армии Крайовой (АК) против гражданского населения, в том числе на территории Польши.
«Ныне историки из лагеря украинского неофашизма, — пишет польский автор, — пытаются апеллировать к «моральному», так сказать, оправданию волынской резни: говорят, например, о «тяжелом положении галицийского и волынского населения в составе Польши между двумя мировыми войнами». Подобные попытки – еще одно свидетельство крайней нравственной деградации современного украинского неофашизма».
Поразительный факт: за 20 с лишним лет существования независимой Украины никто из ее лидеров публично не произнёс слов покаяния за совершённые украинскими фашистами чудовищные преступления и публично не осудил практику возвеличивания ОУН/УПА в наши дни.
Однако и в Польше дело с исторической памятью обстоит немногим лучше.
В 65-летнюю годовщину Волынской резни польские власти отклонили в Сейме проект постановления, подготовленный Крестьянской партией Польши и содержавший обвинение ОУН/УПА в геноциде поляков. Нечто подобное собираются сделать и в 70-летнюю годовщину, приходящуюся на 11 июля. Тогдашний президент Польши Лех Качиньский не принял участия в мероприятиях, посвященных трагической дате, ограничившись дежурным письмом участникам. А нынешний польский президент Бронислав Коморовский и вовсе заявляет, что в волынской трагедии виновата… Советская Россия. Такое заявление – верх цинизма и двуличия, хотя бы потому, что именно советские партизаны защищали поляков от бандеровцев.
«Сложно оправдать позорную уступчивость, с которой в Польше отказываются от правды, а часть элит, формирующих общественное мнение, истерически реагирует на любое упоминание об ОУН или употребление самого подходящего в данном случае слова «геноцид», — пишет центральное польское издание Rzeczpospolita. — Вместо правды мы уже не первое десятилетие имеем возмутительный спектакль, когда затыкают рты тем, у кого хорошая память, — и всё это во имя превратно понятой геополитики и «примирения»… Соглашаясь на фальсификацию истории и предавая Волынскую трагедию забвению, поляки совершают то, что дважды достойно самого сурового порицания. Это позор, потому что преступление требует правдивого освещения, а примирение ничего не стоит, если основано на лжи»…
Липники, уезд Костопол, воеводство Луцкое, 26 мaртa 1943. Здесь вырезали 179 поляков, в основном женщин, стариков и более 50 детей — в возрасте от 1 до 14 лет. Фото 1 — Януш Белaвски (3 годa), Ромaн Белaвски (5 лет), Ядвигa Белaвскa (18 лет) и др. Фото 2 – обезглавленный труп Якуба Варумзера. Фото 3 — центральный фрагмент братской могилы поляков перед похоронами у Народного Дома.
Идеолог украинского национализма Дмитро Донцов был горячим поклонником трудов Муссолини и Гитлера, которые переводил на украинский язык и коими вдохновлялся при создании программы Организации украинских националистов (1929), вооруженным крылом которой стала созданная в 1942-м Украинская повстанческая армия (УПА). Согласно Донцову и его ученику Сциборскому, создание Великой Украины «на границе двух миров» требует полного устранения инородцев и ликвидации «расово плохих» украинцев ради «очищения» земель для «расово хороших»: «Будьте агрессорами и захватчиками, прежде чем сможете стать властителями и обладателями… Общечеловеческой правды не существует».
Сегодня последователи Донцова с таким же фанатизмом вещают о «европейском будущем» Украины.
Посетившая в 1992 году Украину польская делегация, получившая разрешение на исследования и эксгумацию в местах событий, уже тогда обнаружила свыше 600 мест массовых захоронений польских жертв украинских фашистов. Общее количество жертв (цифры колеблются в зависимости оттого, какой период берётся в расчёт, т.к. убийства совершались на протяжении нескольких лет, июль 1943-го был лишь одним из пиков, когда одновременно атаковали и по большей части уничтожили вместе с населением свыше 150 польских селений) колеблется от 36.000 до 100.000 и более человек. В основном женщин, детей, стариков.
«Польские власти и значительная часть интеллектуальных элит усердно способствуют извращению памяти о Волынской трагедии, затушевывают вину идеологии, которая стоит за ней … Наши круги, формирующие общественное мнение, с большим усердием подхватывают пропагандистский тезис украинских националистов о том, что преступления имели взаимный, симметричный характер, и нет смысла измерять вину каждой из сторон. Этот тезис противоречит фактам, и так же чудовищен, как если бы некий немецкий политик обращался сегодня к евреям с такими словами: в отношениях между нашими народами бывало по-разному, вы нанесли нашей армии удар в спину во время войны и обворовывали нас во время большого кризиса, мы потом за это мстили, ну, может, чуток перебрали, но теперь уже пора забыть старые споры, пожать друг другу руки и больше к этому не возвращаться», — пишет польская Rzeczpospolita.
Обличая украинцев, польские авторы почему-то забывают о вине за случившееся и своих тогдашних правителей. Кому как не деятелям польского правительства в Лондоне было прекрасно известно: то, что нацисты называли Politische Flurbereinigung («политическая уборка дома»), началось не в 1941-м во Львове, где Шухевич, Оберлендер, ОУН и СД со звериной жестокостью вырезали польских профессоров и советский актив, не в августе 1939-го, когда абвер создал из 600 оуновцев диверсионное подразделение Bergbauernhilfe для организации антипольского восстания на Западной Украине и ее зачистки от «нежелательных элементов», и даже не в 1933-м в Германии. А гораздо раньше — в Первую мировую, когда уничтожили русофильскую интеллигенцию и крестьян Галиции и Волыни за одно лишь за упорное нежелание отказаться считать себя русскими.
Нацистов тогда не было. Зато были палачи с холуйской натурой – «национально сознательные» сельские учителя, униатские попы, будущие пилсудчики. Эта публика позже командовала зондеркомандами на Восточном фронте, формированиями жандармерии на Украине. Именно там надо искать истоки того, о чем пишет Rzeczpospolita: «Тем, что отличает резню на Волыни от всех известных этнических преступлений, является невероятная жестокость преступников. Ни сталинский НКВД, ни гитлеровские Einsatzgtruppen не отличались личной жестокостью исполнителей. А резуны ОУН-УПА и других националистических объединений словно питали к ней особое пристрастие».
Вот отдельные свидетельства из сборника документов «ЗАБЫТЫЙ ГЕНОЦИД: Волынская резня 1943-1944 годов»:
Фото 1 — Лубыча Крулевска, уезд Рава Русская, воеводство Львовское. 16 июня 1944.
Фото 2 — Уезд Чортков, воеводство Тарнопольское. Жители села Половце в лесу Росохач, угнанные УПА в ночь на 17 января 1944 года. Одежду жертв палачи похитили.
Из Спецсообщения УКР «Смерш» 1-го Украинского фронта, 20 мая 1944 года
…Свидетель ЯНИЦКИЙ С. И. о КРИЧКОВСКОМ показал:
«В ночь на 18 марта украинские националисты-бандеровцы учинили массовое убийство поляков в с. Могильницы. Они под видом советских партизан, в масках, врывались в дома поляков и производили самые жестокие издевательства над ними, резали их ножами, рубили топорами детей, разбивали головы, после чего с целью скрытия своих преступлений — сжигали.
В упомянутую ночь бандеровцы замучили, зарезали и расстреляли до 100 чел. советских активистов, евреев и поляков. В эту же ночь была вырезана моя семья — жена, 17-летняя дочь и сын. В мой дом ворвалось до 15 националистов, среди которых я опознал бандеровца КРИЧКОВСКОГО Иосифа Антоновича, принимавшего непосредственное участие в убийстве моей семьи».
Проверяя показания свидетеля ЯНИЦКОГО в лесу около Могильницы Будзановского района, в ямах было обнаружено 94 трупа замученных жителей с. Могильницы, которые были убиты националистами в ночь на 18. III. 44 года.
ЦА ФСБ. Ф. 100. Оп. 11. Д. 7 Л. 231–234.
Из протокола допроса заместителя командира куреня УПА «Крука» Льва Яскевича, 28 сентября 1949 года
…Припоминаю, что только в селе Забара Шумского района нами было уничтожено 10 или 15 семейств польского населения. Сколько семейств было уничтожено в других селах, я не помню. Можно сказать и так, что население, которое не успело полностью выехать из села, оно было полностью истреблено, при истреблении населения не обращалось внимания ни на детей, ни на стариков, уничтожали всех до единого — от мала до велика…
ДА СБУ. Ф. 13. Д. 1020. Л. 214–220.
Из протокола допроса члена ОУН Владимира Горбатюка, 6 января 1945 года
… Когда мы приехали, то там уже было около 100 человек из разных украинских сел… Часть была вооружена настоящими винтовками, а остальные кто чем, кто лопатами, кто вилами… Беззащитные поляки не могли оказать сопротивления, их били чем попало на улице, в квартире, в сарае и т. д. Лично я убил двух поляков — мужчин в возрасте от 25 до 30 лет.
ДА СБУ. Ф. 13. Д. 985. Л. 130–133.
Из протокола допроса крестьянина Юхима Орлюка, 26 июля 1944 года
…После этого, примерно через полторы-две недели, Луцюк, Недбайло, Фищук и другие собрали всех мужчин-украинцев в Овадненский лес, потом вечером привели всех в село Могильное, выстроили всех, и Луцюк сказал: «… Сейчас мы пойдем убивать всех поляков (проживающих в с. Могильное), т. к. от правительства УПА пришел приказ уничтожить всех поляков…»
… семья Тачинских состояла из 4 человек, а было убито из семьи 3 человека; семья Щуровских из скольких человек состояла — я не знаю, но примерно 7 или 8 человек, убито из их семьи было 4 человека. Поляки никакого сопротивления не оказывали…
… В эту ночь было истреблено 11 польских семей, но отдельным лицам из этих семей удалось спастись бегством. Сколько всего человек было истреблено, мне неизвестно.
… В эту ночь убивались поголовно все поляки, которые находились в селе, т. е. взрослые, старики, дети и даже грудные дети.
Вопрос: Кто персонально был убит вашей группой?
Ответ: Из семьи Тачинских убита жена Тачинского Иосифа, сын 8-10 лет и грудной ребенок. Из семьи Щуровских был убит Щуровский Антоний, две взрослых дочери 18–20 лет, имен не знаю, и жена Щуровского Антония, лет примерно 50.
… Мне известно, что имущество и скот поляков частично разбирались населением, а самая лучшая часть — лошади, штук 10 коров, около 10 свиней и лучшее имущество сразу же забирались бандеровцами.
ДА СБУ. Ф. 13. Д. 1020. Л. 136–143.
Оригинал, рукопись.
Из протокола допроса боевика УПА Владимира Дубинчука, 6 августа 1941 года
… Когда соучастники находились около подводы, я вбежал в дом Сошинского Антона и расстрелял ребенка примерно 5 лет. В комнате было еще два ребенка, но у меня оставшийся один патрон дал осечку. После этого я вышел из квартиры и доложил об этом Лупинка Иосифу, который дал мне два патрона и распоряжение убить этих детей. Я вторично зашел в комнату и расстрелял второго ребенка возрастом примерно 2 года. В это время зашел в квартиру Лупинка Иосиф и в моем присутствии расстрелял третьего ребенка, который был возрастом примерно 6-7 лет.
После расстрела детей Сошинского Антона я вместе с бандитами возвратился в с. Свичев, и мы сразу же проехали до усадьбы гражданки Ярмолинской Маевской. Я с Лупинка Иосифом Маевскую обнаружили в соседнем доме, после чего привели на ее усадьбу, где я лично и расстрелял ее. Этот труп мы также оставили на месте и поехали к зданию сельской управы. Бандиты Лупинка Иосиф, Василий Торчило, Голумбицкий, я и одного фамилию не знаю пошли на польское кладбище. Там Лупинка и Торчило убили гражданку Добровольскую, труп которой также оставили на месте. Возвращаясь обратно, Лупинка зашел в дом священника, взял домработницу, после чего завел на соседнюю усадьбу и там же во дворе расстрелял ее.
ДА СБУ. Ф. 13. Д. 1020. Л. 26–34.
Фото 1 — Катажиновка, Луцкое воеводство. 7/8 мая 1943. Братья Гвяздовские — Янек (3 года) с поломанными конечностями и Марек (2 года), заколотый штыками. Посередине лежит Стася Стефаняк (5 лет) с вспоротым животиком и внутренностями наружу, а также поломанными конечностями.
Фото 2 — Подярков, уезд Бобрка, Львовское воеводство. 16 августа 1943. Семья Клещинских — супруги и двое детей. Жертвам выковыряли глаза, били по голове, прижигали ладони, пробовали отрубать верхние и нижние конечности, а также кисти, нанесли колотые раны на всём теле и т.д.
Из Спецсообщения 4-го управления НКГБ СССР от 4 августа 1943 года
…Во время богослужения в костелах бандеровцами было убито 11 ксендзов и до 2 000 поляков на улицах города.
ЦА ФСБ. Ф. 100. Оп. 11. Д. 7. Л. 102.
Из протокола допроса командира четы УПА Степана Редеши, 21 августа 1944 года
… Мы окружили 5 польских сел и на протяжении ночи и следующего дня сожгли эти села и все население от мала до велика вырезали — в общей сложности более двух тысяч человек.
Мой взвод принимал участие в сожжении одного большого села и прилегающего к этому селу хутора. Мы вырезали около 1000 поляков.
…Многих поляков — мужчин, женщин, стариков и детей — мы бросали живыми в колодцы, затем добивали их выстрелами из огнестрельного оружия. Остальных кололи штыками, убивали топорами и расстреливали…
Польские селения сжигали с таким расчетом, чтобы не оставалось следов их существования и чтобы поляки никогда не претендовали на украинские земли…
ДА СБУ. Ф. 13. Д. 1020. Л. 164–176.
Тернопольское воеводство, 1943. Так называемый венок из польских детей. Палачи укрепляли такие «венки» на каждом дереве просёлочной дороги, над которой повесили транспарант с надписью на польском языке: «Дорога к независимой Украине».